Надену шляпу черную и кожано пальто,
Пойду гулять по городу, как тот инкогнито.
Толкну плечом стеклянную дверь старого кафе
И упаду в ночь пьяную, немного под шафе.

Эта смертная тоска, ох, не скажешь «брысь» ей,
Волчьей ягодой с куста надави и брызнет.
Эта смертная тоска, чтоб ей было пусто!
Как бы не была горька, эта смертная тоска
Сдавит и отпустит, отпустит.

Огней столпотворение и пестрая толпа,
А ты, как привидение, исчезнешь в никуда.
И я, как беспризорную, тоску в себя впущу,
Надену шляпу черную и снова загрущу.

Эта смертная тоска, ох, не скажешь «брысь» ей,
Волчьей ягодой с куста надави и брызнет.
Эта смертная тоска, чтоб ей было пусто!
Как бы не была горька, эта смертная тоска
Сдавит и отпустит, отпустит.

Эта смертная тоска, ох, не скажешь «брысь» ей,
Черной пулей у виска, надави и брызнет.
Эта смертная тоска, чтоб ей было пусто!
Как бы не была горька, эта смертная тоска
Сдавит и отпустит, отпустит.