Была бы мать жива моя немного,
Она б пришла надежду затая,
А как я вышел, за рулем Серега,
и все вернулось на круги свои.
Я сел вперед и взвизгнула девятка, осталась зона, где-то позади.
Ах как свобода щекотала пятки,
Как билось сердце в радостной груди.

Гони же друг, гони фортовый.
Пусть жизнь с начало мне уж не начать.
Давно на ней как камень стопудовый, лежит судьбы крестовая печать.

А за окном тайга заледенела,
в верхушки сосен вкутолась луна,
Вот так любовь моя и околела,
как та вот одинокая сосна.
Но мне не жаль, да и кому я нужен?
уж не тебе, что падала на грудь...
Но ты давно уже живешь за новым мужем, ну и живи, а я уж как-нибудь.

Гони же друг, гони фортовый.
Пусть жизнь с начало мне уж не начать.
Давно на ней как камень стопудовый, лежит судьбы крестовая печать.

Мороз крепчал. Губа моя не дура.
Уже четвертый грело в фунфарем.
Вдруг в свете фар старушечья фигура, мелькнула и послышалось: "Сынок..."
Я вышел в ночь, а ветер с ног сбивает, слепит глаза, эй кто там черт возьми?
Нет никого, а друг сказал: "Бывает.
Ну, что, поехали? - и я ответил - Жми."

Гони же друг, гони фортовый.
Пусть жизнь с начало мне уж не начать.
Давно на ней как камень стопудовый, лежит судьбы крестовая печать.

Гони же друг, гони фортовый.
Пусть жизнь с начало мне уж не начать.
Давно на ней как камень стопудовый, лежит судьбы крестовая печать.