Письмо в редакцию телевизионной передачи «Очевидное-невероятное»
из сумасшедшего дома с Канатчиковой дачи

Дорогая передача!
Во субботу, чуть не плача,
Вся Канатчикова дача
К телевизору рвалась, -
Вместо, чтоб поесть, помыться,
Уколоться и забыться,
Вся безумная больница
У экрана собралась.

Говорил, ломая руки,
Краснобай и баламут
Про бессилие науки
Перед тайною Бермуд.

Все мозги разбил на части,
Все извилины заплёл -
И канатчиковы власти
Колют нам второй укол.

Уважаемый редактор!
Может лучше - про реактор?
Про любимый лунный трактор?..
Ведь нельзя же! Год подряд
То тарелками пугают, -
Дескать, подлые, летают, -
То у вас собаки лают,
То руины говорят.

Мы кой в чём поднаторели -
Мы тарелки бьём весь год.
Мы на них собаку съели,
Если повар нам не врёт.

А медикаментов груды -
В унитаз, кто не дурак.
Это жизнь! и вдруг - Бермуды!
Вот те раз! Нельзя же так!

Мы не сделали скандала -
Нам вождя недоставало:
Настоящих буйных мало -
Вот и нету вожаков.
Но на происки и бредни
Сети есть у нас и бредни.
Не испортят нам обедни
Злые происки врагов!

Это их худые черти
Мутят воду во пруду.
Это всё придумал Черчилль
В восемнадцатом году!

Мы про взрывы, про пожары
Сочиняли ноту ТАСС,
Но примчались санитары, -
И зафиксировали нас:

Тех, кто был особо боек,
Прикрутили к спинкам коек.
Бился в пене параноик,
Как ведьмак на шабаше:
"Развяжите полотенцы,
Иноверы, изуверцы!
Нам бермуторно на сердце
И бермутно на душе!"

Сорок душ посменно воют, -
Раскалились добела, -
Во как сильно беспокоят
Треугольные дела!

Все почти с ума свихнулись -
Даже кто безумен был, -
И тогда главврач Маргулис
Телевизор запретил.

Вон он, змей, в окне маячит,
За спиною штепсель прячет.
Подал знак кому-то - значит,
Фельдшер вырвет провода.
Нам осталось уколоться -
И упасть на дно колодца,
И пропасть на дне колодца,
Как в Бермудах, навсегда.

Ну а завтра, спросят дети,
Навещая нас с утра:
"Папы, что сказали эти
Кандидаты в доктора?"

Мы откроем нашим чадам
Правду